Поздно. Уже далеко за двенадцать. Она курила в большой пустой комнате, и не представляла себя сейчас в другом месте. В прокуренном помещении с высокими потолками и с закрытой на все замки дверью. Она могла этого и не делать, просто хотела слышать, как он придёт. Выйдя из душа, надушилась любимыми духами, немного на грудь и за левым ухом (любит спать на правом боку). Аккуратно постелила кровать, словно в первый раз. На минуту застыв у зеркала, бросила взгляд на отросшие корни волос. «Нужно было покраситься ещё давно», — сказала она вслух и улыбнулась, зная, что в темноте ничего не видно, а утром уже будет не до этого.
Она
Поздно. Уже далеко за двенадцать. Она курила в большой пустой комнате, и не представляла себя сейчас в другом месте. В прокуренном помещении с высокими потолками и с закрытой на все замки дверью. Она могла этого и не делать, просто хотела слышать, как он придёт. Выйдя из душа, надушилась любимыми духами, немного на грудь и за левым ухом (любит спать на правом боку). Аккуратно постелила кровать, словно в первый раз. На минуту застыв у зеркала, бросила взгляд на отросшие корни волос. «Нужно было покраситься ещё давно», — сказала она вслух и улыбнулась, зная, что в темноте ничего не видно, а утром уже будет не до этого.
Что-то стукнуло в окно. Дурацкие птицы. Ну, сколько можно! Низ живота сводило от страха вперемешку с приятным волнением. Снова закурила. «Сегодня он просто должен прийти, я не могу больше ждать. Это непонятное чувство — хотеть, чтоб он был рядом сегодня. Предчувствие? А может, открыть дверь?», — она сомневалась. Слышны шаги. Кто-то вышел из парадной. Вскочив со стула, она подбежала к окну. «Только бы не он, ведь если ушёл, значит, передумал... значит, не смог...» — подумала она и тут же успокоилась — соседка Соня вышла прогуляться с собакой. «Вот суке неймётся! Хм!»
Было около трёх, когда она отодвинула от себя клавиатуру и направилась в кровать, по пути ещё раз взглянув в зеркало и поправив волосы. Достала из-под подушки Набокова и погрузилась в чтение.
Перечитывая каждую строчку по три раза, она считала минуты. Бросало то в жар,то в холод. «Где же он?!» Она не понимала. Неужели всё это ей просто причудилось?!
В половине пятого она отложила книгу и, глядя в потолок, представляла, как он поднимается на лифте, открывает дверь в её убогую сталинскую квартирку, такую большую для неё одной... «ЧЁРТ! ДВЕРЬ!», — босиком пробежала она в коридор и открыла замок, по пути захватила из кухни стакан воды на утро. И снова легла. Одна... погасила свет. Снова воображение рисовало ей его образ. Она вспоминала его руки и хотела его ещё сильнее, с каждой секундой, с каждой мыслью. Она продумала каждое движение, каждую мелочь. Она уже знала, как будет обнимать его, куда будет целовать и когда позволит ему сделать то, чего она ждала, как ей казалось, вечность...
Утро. Она открыла глаза и даже не представляла, какое может быть время суток. Пить. Она протянула руку к столику и схватила стакан, жадно начала пить... — «Ну, не-е-е-т. Неужели я всё выпила ещё ночью... дура!» — было холодно и не хотелось вылезать из под одеяла, она потянулась и поняла, что что-то забыла. Рассмеялась.
— Ну, да... зачем ему, собственно, это нужно, — с сожалением сказала она. — Да, ну его в жопу! Больше никогда. Ни на секунду.
В душе она смыла с себя остатки непережитых эмоций и их медленно смыло в трубу.
Он
«Странная она», — подумал он. Это забавная маленькая девчушка совершенно заняла его голову. Он шёл домой и думал, что ужасно хотел бы её увидеть сегодня. Телефон сообщил о том, что пришло сообщение:
«Приезжай».
«Вот нахалка! А вот если возьму и не приеду», — он улыбнулся. Зайдя домой, первым делом побежал на кухню. С утра в желудке, кроме кофе, ничего так и не побывало. Он, не торопясь, поел и вышел на балкон. Питер был столь прекрасен этой ночью, но на ещё одну ночь его не хватит. Он принял душ и лёг спать.
Дорога. Много машин. Непонятные люди, неизвестные люди, страшные... «Сон! Фффф... Всего лишь сон», — успокаивал он себя. Вышел на кухню и налил себе воды. По привычке засел за компьютер. Сообщение. От неё.
«Чёрт! Я опять всё проспал», — подумал он, когда уже надевал ботинки.
«Хорошо, хоть пробок нет, хотя какие пробки в шесть утра!» — говорил он сам себе, проезжая на красный свет и совершенно не испытывая чувства вины. Только перед ней. И вот он, этот дом... Ещё немного, и солнце коснётся его крыши, а затем и её окна. Он зашёл в парадную и бегом по ступенькам к её двери. Замер. Ждёт ли?... Тихо постучал. Тишина. Дернул ручку. ОТКРЫТО!!! ОТКРЫТО!!!!! Вот СУМАСШЕДШАЯ! А если маньяк? ВОР? Ненормальная! Не снимая ботинки и на ходу стягивая с себя куртку, он прошёл в комнату. Как же сладко она спит...
От окна падал свет, и можно было хорошо разглядеть каждую частичку ее тела, выглядывающую из под одеяла. Как же ему хотелось её сейчас разбудить, но он не смог. Он повесил куртку на спинку стула и сел рядом. Так тихо, только её дыхание. Волосы раскинулись на подушке, а одеяло она обнимала двумя ногами. Смешная. Он так долго смотрел на неё, что ему самому это показалось странным. Нет. Он не стал ее будить. Не сегодня. Выпил стакан воды, стоящий у неё на столике, поцеловал руку, свисающую с кровати и вышел, захлопнув за собой дверь.
Он: Доброе утро.
Он: игнор?
Он: ...
*ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ОТПРАВИТЬ СООБЩЕНИЕ ДАННОМУ ПОЛЬЗОВАТЕЛЮ*
Она отодвинула от себя клавиатуру и взяла в руки Набокова...
«Это было вчера. Сегодня я снова люблю Набокова», — она грустно улыбнулась и начала читать вслух...
Я положил на стол свой тяжёлый бумажный мешок и несколько секунд стоял, переходя взглядом с её сандалий и голых лодыжек на блаженно-глупое её лицо и обратно к этим грешным ножкам.
«Ты выходила», — сказал я (сандалии грязно облипли гравием).
«Я только что встала», — ответила она и добавила (перехватив мой книзу направленный взгляд): «Я на минуточку вышла - хотела посмотреть, идешь ли ты»...
alinka-love.livejournal.com/10661.html
