Проза

Сейчас вот посмотрела, как смачно учительница в телевизоре закурила (какое-то телемыло фоном идёт), и вспомнила смешную историю, которая приключилась со мной в далеком детстве. Сижу и смеюсь...

Сколько себя помнил, Зыков всегда курил. А помнил он себя с пяти лет. Зыков не просто курил — он смолил. В квартире все было прокурено, даже от ангорского кота Теофила пахло табачным дымом. Незадолго до серебряной свадьбы терпение жены Марии Григорьевны лопнуло. — Ты можешь мне сделать подарок к серебряной свадьбе? — спросила Мария Григорьевна. — Бросить курить?...

Теперь мы не думаем о минутах и секундах. Забываем часы на тумбочке дома. Мы мерим время песнями и сигаретами. 

Сижу дома. Ночь. Естественно, курю. А чего еще делать, если тоска. А потом пришла мне в голову светлая мысль — что делать, что делать, курить бросать. Ну и завертелось. Поскольку я человек ленивый, далеко ходить не стала, просто прошерстила Интернет по интересующей меня проблеме. Получила кучу советов и начала в соответствии с ними строить здание новой, здоровой жизни. Вот.

Это у нас так принято — я делаю вид, что не догадываюсь об ее экспериментах с сигаретами, моими духами и косметикой...

Ну, вот, наконец, настал этот долгожданный выходной, когда я, собираясь встретить новый день в компании друзей, добралась до киоска и купила пачку любимого « Салема » , решив открыть еe на следующий день.

Ждала этого свидания, как второго пришествия. На мне новые туфельки, шёлковая рубашка, широкая шуршащая юбка до колена в стиле Кэрри Брэдшоу, сексуальное бельё (ну так… на всякий случай), в руках маленькая, набитая до отказа самыми главными женскими секретами сумочка, мой реанимационный набор. Стою на остановке, в ладошках колет тысяча маленьких иголок. Волнуюсь. И почему у меня...

Сижу у раскрытого настежь окна. Вспоминаю. Пространство комнаты наполняет ледяной пронизывающий ветер, но от него не холодно. Холодно от мыслей, снующих в голове. Кутаюсь в пушистый плед, но озноб все равно предательски пробегает по телу.

Прозрачный дым от сигареты большим клубком заполнял все окружающее пространство, оседая тонким слоем на её легких. Она вновь и вновь вдыхала этот горький запах, пытаясь проследить за тем, как все быстрее приближался конец её спасительнице. Сигареты – это её привычка, а не зависимость. Она не скуривает по пачке в день и даже не имеет желания курить через каждые полчаса. Покупать сигареты...

Кофе и сигареты — это инь и янь современного мира. Не знаю ни одного человека, который не поклонялся бы этому божеству, единому в двух лицах, и не осталось, кажется, искусства, что не увековечило эту восхитительную смесь. Эта парочка, полная огнем и ядами — together forever — как жизнь и смерть, земля и небо, любовь и ненависть — бесконечно дополняющие сами себя...

... и утром, встав бессовестно счастливой И смыв под душем сладостную лень, Понравиться самой себе, красивой, И с наслажденьем встретить новый день...

С детства я очень любила огонь – во всех его видах. Свечки таскала все: начиная с пасхальных огарков и заканчивая заготовками на случай отключения света. А свет тогда отключали часто, и воска и свечей мне доставалось много. Очень любила вылепливать из живого воска разные фигурки, цветочки, шарики… И еще очень любила самостоятельно разжигать огонь – в костре или на...

В белом нечто, что занимало всё пространство, сидела белая фигура. Её можно было совсем и не заметить, если бы не клубы сигаретного дыма, выпускаемые этим нечто. При более подробном рассмотрении это оказался молодой ангел с прикольным чёрным пятном на правом крыле, сидевший на белом периле, свесив ноги вниз и смотревший в белую даль.

Лена не сразу её заметила. Впрочем, она вообще почти ничего не замечала. Тупо глядя на трясущуюся поверхность невкусного чёрного кофе, она машинально достала вторую сигарету и чиркнула зажигалкой. Чёрт, ну почему она такая невезучая? Кто мог представить, что ей не заплатят за работу, промурыжив полгода? Она и не думала, что эта сука-директорша пойдёт на такое!

Солнечно, зелено и совсем уже не хочется спать. Кофе, безусловно, чёрный, и первая за утро сигарета. Она курила медленно, некуда спешить в такую рань, и с огромным удовольствием. Чувствуется огромная разница между Галуазом красным и красным Мальборо, не так жёстко, не так жжёт, не так трудно. Проще, но с Беломором не сравнится. После душа и ещё пары сигарет проверила почту: ответила...

Поздно. Уже далеко за двенадцать. Она курила в большой пустой комнате, и не представляла себя сейчас в другом месте. В прокуренном помещении с высокими потолками и с закрытой на все замки дверью. Она могла этого и не делать, просто хотела слышать, как он придёт. Выйдя из душа, надушилась любимыми духами, немного на грудь и за левым ухом (любит спать на правом боку). Аккуратно постелила...

На улице была зима. И, как обычно зимней ночью, вокруг не было слышно ни звука — снег поглощал любое колебание воздуха. Я повернулась влево в поисках пепельницы, и тут что-то мягко и нежно дотронулось до моего плеча. Не успев испугаться, я оглянулась и увидела сидевшего на балконной раме и болтавшего ногами... Ангела.

...Думаю, смотреть на меня в тот момент было тошно, но она улыбнулась. Медленно наслаждаясь каждым моментом. И предвкушая, что следующий будет ещё лучше, она распечатала пачку. – И что же вы мне за неё дадите? – сказала она, засовывая сигарету в улыбающийся рот и медленно прикуривая её спичками – ещё одно клише… – 200 рублей, больше у меня просто нет....

На одной московской улице, недалеко от какого-то старого кинотеатра, сидели две сигареты - Идель и Marlboro. Моросил дождь, потихоньку набирались лужи, несильный ветерок пытался разбросать намокшие листья. Осень была в самом разгаре. Сигареты сидели под лестницей на маленьком камушке у парадного входа, здесь не дуло и место относительно сухое.

Это случилось одним симпатичным весенним днём. Он прошёл мимо того самого окна, у которого сидела я. Он сначала почти промелькнул мимо, а потом вдруг остановился. Поднял на меня свои огромные, янтарные глаза, и улыбнулся самыми уголочками красиво очерченных губ. Пожалуй, именно тогда я и поняла – всё это не просто так. — Держись, Веня, – сказала я, заметив, что...