Проза жизни и прекрасные моменты

Над тускло светящим фонарем шумела листва молодого дерева, машины уже не наполняли пространство рокотом и не было видно света их фар. Далеко за полночь в городе жизнь практически останавливалась. Где-то далеко, на набережной еще гулял народ, и одинокие прохожие тихими тенями скользили мимо, но в этой части города было тихо и безлюдно.
    На балконе девятого этажа сквозь тьму прогорал маленький уголек. Через минуту он прочертил широкую дугу и потерялся в ночи.
    Те люди, которые курят, хоть раз в жизни, но писали о сигаретном дыме, о сгорающей сигарете, сравнивая я ее с жизнью, кто-то в позитивном ключе, кто-то в негативном. Вьющиеся кольца дыма прекрасно ложатся в строки стихотворения, курение сигареты ночью на балконе или у раскрытого окна в одиночестве позволяет с отрешенностью думать о смысле жизни, выискивая множество сравнений, огонек завораживает и притягивает взгляд. Траектория полета докуренной сигареты отслеживается глазами, это как будто продлить удовольствие еще на несколько секунд.     Каждая сигарета курится по-разному, в рабочий перерыв-напряженно и быстро, во время посиделок-раслабленно и как бы в дополнение к словам, после бурной любви-растягивая и чувствуя каждую затяжку, во время пития алкоголя-как будто оттеняя вкус. Иногда сигарета придает законченность картине, недаром во многих фильмах всавляются кадры, где герой или героиня курят. Здесь сигарета становится способом оттенить момент, более живо передать чувство или ситуацию. Фото и видео, проза и поэзия, везде можно найти присутствие сигареты.      Это не просто предмет или привычка, это элемент восприятия. И только некурящие люди, как заведенные, под копирку поют о вреде и прочих штампах. Какая разница, если мы все сгораем, как эти сигареты,хоть каждый по-разному. Только курящие люди, хоть возможно и сгорят раньше, но смогут вставить в свое произведение дополнительную строчку.

© Copyright: Мария Самойлова, 2007

Ответить

Сигареты. Так, что бы руку протянуть и взять, поджечь, заполнить дымом пустое молчание. Позже. Чувства обострены безвозвратно. Я знаю кто нарушит предопределенность и какое то время все будет казаться иным, желанным, вовсе не таким как есть. Время говорить так и не пришло, но я могу рассматривать тебя, сколько захочу, а ты можешь в ответ рассматривать меня, его. Недвижимы. Ты знаешь как завораживает рисунок твоего голого плеча. Одна минута. Сто, тысячу раз представленный каждым из нас путь ладони.
Тысяча первый раз.
Тысяча второй.
Я слышу как невозможно тебе дышать. Я вижу как медленно ты отнимаешь руки от своей груди, перекладываешь на его грудь. Ты словно слепой. На ощупь. Пробуешь на вкус. Пробуешь, не в силах остановиться, захлебываешься в его объятиях, поцелуях, а он оплетает все верней, крепче - руки, бедра, шею, как живая лиана. И отдается, распластанный. Не закрывай глаза! Посмотри на него, пожалуйста, посмотри.
Что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали?..
Ты будешь думать об этом завтра, зачем-то вглядываясь в проходящих мимо людей, что-то ища в их лицах... Опустошенный. Одинокий.
Ты вернешься.
Опять под вечер. А он улыбнется, как то по-доброму, просто. Он, не жалеющий, взявший тебя, причинивший боль. Я не хочу тебя, но ты, уткнувшись лицом в простыню, ищешь спасения в моих руках. Выпила твое семя. Поцеловала в губы. Ты знаешь, какой ты горький?.. Обессилевший. Волосы спутанные.
Может быть нам стоит уже познакомиться? Может быть ты любишь море, или город, или кофе без сахара? Он не верит в это, поэтому тебе сейчас так больно. Ты можешь спокойно прожить всю свою жизнь, без моря, города, кофе, прочего, другого...
Поэтому тебе все же хорошо.
Что остается от сказки потом, после того, как ее рассказали?
На скомканной простыне остались усталые влажные тела, недосказанность, желание закурить. Так вот же они, сигареты. Так, что только руку протянуть...
И взять.

© Первый Нижегородский Литературный Портал

Ответить

Сигареты. Единственное, что у меня осталось. Ритуал, который видят все: с укором, пренебрежением, не понимают, что это уже не возрастной протест, а нечто, когда ты сравниваешь никотиновую затяжку с воздухом, которым дышишь. Да и часы мы уже измеряем путем всасывания в легкие табачных палочек.
Весь мир болен и у каждого на то свои причины. Я помню слезы, перемазанные черной тушью, я слышу голоса, которые тогда казались такими важными и даже сейчас чувствую сквозь тканевые полотна и костевые суставы дымящееся сердце, а еще в тумане размытых мыслей всплывает вдох, с которым все пройдет. Должно. Я уже так долго коплю дым, облизывающий жизненно важные органы, что скоро они станут совсем не утешительного оттенка. И седой, рассыпанный пепел на волосах — мой единственный вечный спутник.
Я измеряю дни, недели, месяцы без тебя через пачки сигарет и где-то 700 «маленьких смертей», да, где-то 700 уже окурков-«трупов» выкурено с момента нашей последней встречи.
Пускай многие засмеются. А ты не куришь. Ты не поймешь меня. И ты единственный побудитель бросить. Я согласна вырвать единственное «мое» в этой жизни ради тебя. Только попроси.
Мне кажется, мы еще встретимся. Должны. И не важно когда, пускай через 10000 сигарет, а может и позже. Я буду жить еще пульсирующей надеждой.
А сейчас... Извини, ушла курить.
© literat.su

Ответить

Я люблю, приехав в Москву на недельку, зайти в дымный вечерний ресторан где-нибудь на Кузнецком или на Арбате. Главным критерием посещения такого местечка является не очень громкая музыка - и присутствие женщин...
Я выбираю столик где-нибудь в стороне. Так, чтобы как можно больше увидеть. Но и не далеко - чтобы можно было услышать тоже как можно больше.
...Русская женщина в ресторане.
Такой не увидишь нигде более.
В Европе? Но здесь женщина в ресторане - бездушный, холодный манекен, увешанный драгоценностями и задрапированный, другого словца и не подберу, в ворох ткани, не подчёркивающий, а, скорее, скрывающий фигуру его обладательницы...
В Израиле? Но разве можно всерьёз любоваться фигурами израильских женщин, чьи голоса, резкие и невыразительные, способны свести на нет всё впечатление от необъятности бюста и поразительной белизны плеч. Впрочем, старательно прикрытых чем угодно, но только не тем, что принято называть платьем для коктейля.
В Штатах? Но и здесь, и, пожалуй, в первую очередь именно здесь, женщины, в поисках равноправия, довели свой внешний облик до абсурда. И при великолепии улыбок, стройности фигур, изумительно отточенной технике наложения макияжа на задорные мордашки - одевают себя в настолько безобразные футболки, кроссовки, бесформенные платья и брюки, что хочется просто...
Нет, уже ничего такого НЕ хочется.
Просто в такие вот моменты недоумения и нарастающего раздражения я нахожу себе срочное, неотложное, жизненно важное дело, заказываю билет - и лечу в Москву.
И иду в ресторан, сажусь за удобный для моих наблюдений столик - и смотрю на русских женщин.
Приглядитесь внимательнее, прошу вас. Вместе со мной.
Как они входят в зал. Как усаживаются за столик. Куда кладут свои сумочки. Как достают пачку сигарет. Как прикуривают...
Каждое их движение неповторимо - и как много можно узнать о каждой - по ним.
Но более всего меня привлекает женщина, прикуривающая сигарету.
Возможно, потому, что сам я никогда к сигаретам и не притрагивался. Разве только в детстве, классе эдак во втором. Но кто из нас, пацанов, не грешил этим?
Курящий мужчина никогда не сможет заметить в женщине, подносящей к своим покрытым помадой губам сигаретный мундштук, того, что вижу из-за своего столика я.
Женщина - и Её сигарета...
Это поэма. Это действо, достойное кисти художника. И притом, из числа самых именитых. Ведь передать всю ту гамму настроения, эмоций, что сокрыты в каждом движении Её пальцев, кисти - сможет далеко не всякий.
Как Она раскрывает пачку! Изящно, мелкими движениями, старясь не повредить золотящуюся в свете приглушенных огней фольгу. Длинными ноготками, покрытыми темным, рубиновым лаком, Она подцепляет сигарету и медленно, чувственным движением, достает её из пачки. Не глядя на мужчину, с которым Она пришла и села за столик, но наблюдая исподтишка за каждым его движением, Она с точностью до секунды улавливает тот момент, когда Ей надо немножечко потянуться, податься вперед, к его протянутой руке, в которой мерцает живое пламя - так, чтобы бедняга смог на миг заметить ложбинку в вырезе платья. Или чтобы придерживаемая бюстгальтером грудь соблазнительно, как бы невзначай, качнулась в тревожащей воображение близости от его руки.
Некоторые, наиболее смелые и дерзкие, обязательно возьмут мужскую руку, протянувшуюся к Ней с зажигалкой, бестрепетной рукой - и направят к своему лицу. О, этот невинный жест, по которому опытный мужчина без труда различит не менее опытную в любовных утехах женщину. Ведь такая женщина так же безошибочно может направить тело своего возлюбленного в нужном Ей - и им обоим, направлении.
Первая затяжка - и наполненный благодарностью взгляд из-под опущенных ресниц. Кто из нас, мужчин, хоть раз не видел этот взгляд - взгляд скромной развратницы. Обещающий всё. Но и ничего - не обещающий.
Первый выдох табачного дыма. Чуточку в сторону. Но так, чтобы повернуться к мужчине той стороной лица, которая, по Её мнению, наиболее привлекательна в Ней в этот вечер.
А потом - медленное же отведение руки в сторону. Пальцы вытянуты в струнки.
Длинные ногти - как стрелы. И кажется, что само Желание струиться с её пальчиков, придерживающих сигарету.
Каким изящным движением Она даёт возможность мужчине любоваться плавными движениями своей шеи, плеч.
А эти белые, узкие запястья? Именно они обладают наиболее сильной магией, привлекая мужчину, завораживая его. Заставляя отдаться эротическим мечтам об этих же запястьях, схваченных твердой мужской рукой и заведенных далеко за головку их обладательницы.
А знаете ли вы, как важно увидеть мужчине, какой частью своего безумно эротичного рта женщина берёт мундштук? Если краешком губ - то почти полная уверенность в том, что вы Ей не симпатичны.
А теперь подумайте, что скрыто за полуприщуром Её темных в полумраке ресторанного зала глаз, когда рука подносит сигарету точно в серединку Её губ, складывающихся в нежный бутон. Бутон, мечтающий также сжаться вокруг вашего тела.
О, Женщина, курящая сигарету в дымном сумраке ресторана посреди Москвы!
Твои ноги, длинные ноги, затянутые в невиданные нигде на западе чулки в почти невидимую, телесного цвета, сеточку. С вкрапленными в неё крохотными стразами, искрящейся дорожкой уводящими воображение мужчины гораздо выше видимого им.
Твои тонкие лодыжки, продолжением которых внизу - немыслимой высоты каблучки, а вверху - линия изящной ножки, переходящей в не менее, а гораздо более изящное и привлекающее взор создание природы - женские бёдра. И - в упругую женскую попку. Приласкать которую хочется так же сильно, как... затянуться собственной сигаретой.

© Copyright: Айрин Ск, 2007

Ответить

Когда играет красивая музыка ее ореол окутывает все вокруг почти «магической» аурой, а воображение рисует прекрасные образы и в памяти воскресают необыкновенные чувства...
Испанская узкая улица. Небольшая уютная кофейня и полумрак. Посредине небольшого зала стоит маленький круглый столик накрытый красной скатертью с вышитым «золотыми» нитками цветочным орнаментом и такой же золотой бахромой. На столе стоят чайная свеча, пепельница с тлеющей на краю сигаретой, бокал, на треть заполненный белым сухим вином и белая чашка с блюдцем, над которой стелится пар от горячего капучино.
За столом на стуле накрытом красной с золотым узором и бахромой накидкой сидит девушка с волнистыми каштановыми волосами, которые опускаются чуть ниже ее плеч. На ней стрейчевое обтягивающее коричневое платье до середины голени, подпоясанное тонким черним поясом, и черные туфли на высоком каблучке.
Ее глаза казались бархатными в полумраке кафе и из-за длинных ресниц, так что их серый цвет стал почти теплым. Она смотрела на все вокруг с легкой улыбкой эдакой «Моны Лизы» на лице и чуть грустным взглядом. Вот такой она сидела в тот вечер - с осанкой королевы и глазами полные надежды и страха за чашкой капучино и тлеющей сигаретой. Из-за барной стойки доносились звуки аргентинского танго и от этих звуков образ наше «Джоконды» становился еще более загадочный. Все ее ество излучало женственность, красоту, нежность и соединялись в тот «коктейль», напиться которым желает каждый мужчина на этой планете.

© Copyright: Алиса Яковлева

Ответить

Легенда о пачке сигарет

    Ну, вот, наконец, настал этот долгожданный выходной, когда я, собираясь встретить новый день в компании друзей, добралась до киоска и купила пачку любимого «Салема», решив открыть её на следующий день.
    Стоя на крыльце, я непринуждённо распечатала белую хрустящую обёртку, вынула из кармана зажигалку, достала сигарету, ароматную, как воздух, и едва поднесла к ней огонь, как на крыльце показалась Джей.
    - Ого!  Слушай, дай сигаретку, - с задумчивым воодушевлением попросила она.
    - Держи.
    Снова зажигалка в работе. Я подумала: да, и кто только придумал это правило – делиться сигаретами со всеми, кто попросит? Или удовольствие нужно делить на всех, или это оттого, что одному курить – здоровью вредить; кто его знает….
    А потом вышли Энджи, Янка и Элис, и с каждой я поделилась сигаретой, а потом пришёл Арсений. Арсений взял себе две сигареты – одну для Насти, которая ждала его за углом.
    Бело-зелёная пачка моих любимых, свежих, как воздух, сигарет заметно редела – из неё постоянно вынимали изящные тонкие белые цилиндры и скармливали огню – оставались всего лишь бренные фильтры, летящие в соседний цветущий зелёный скверик, вопреки заветам Джоанны Стингрэй, которая утверждала, что мусорить не надо.
    Мы мирно болтали о чём попало под синеватый дымок «Салема», и, в общем, это было здорово. Мы даже знали, куда мы пойдём потом – в тихое уютное кафе, чтобы выпить обжигающего кофе в тёплой дружественной обстановке.
    Джей ушла – она не могла больше ждать, а мы, продолжая мило беседовать, решили скурить ещё по сигарете, и поэтому Энджи, Янка и Элис получили ещё по штучке, но едва я протянула руку, чтобы достать штучку и для себя, на крыльцо вышла шумная, тёмная и весёлая компания.
    - Надо же, тут курят! – не то удивился, не то обрадовался Стас Гражданцев.
    - Неплохо, - тихо усмехнулся Бонни, поправляя съезжающий с его электрогитары чехол.
    - Люди, вы нас-то угостите, а? – возопил Майк и ударил в тарелки. – Стасик, а ты где свой бас оставил?
    - Я за ним вернусь.
    - А, ну, ладно, отлично….  У нас сегодня был тяжёлый день, - заявил Майк. – Ну, так как? Угостите? Мы ведь всё-таки для вас играем…. Да?
    - Это точно, - ответил Костя, который музыкантом не был, но всегда был там же, где они.
    - Верно, - подтвердил Бонни и достал «Стиморол» - он всегда им закусывал пиво, несмотря на то, что считал, что закусывать пиво «Стиморолом» - немыслимая гадость.
    Музыканты удалились красивой, тёмной и стройной толпой, получив по две сигареты за свой скорбный труд, и вдобавок за дум высокое стремленье, втайне надеясь, что их имена напишут на обрывках этикеток.
    Потом я осталась на крыльце одна….
    А потом вышел страдающий Пафом и попросил у меня штучку, после чего задумчиво отправился своей дорогой.
    А я осталась смотреть на красивую пустую пачку «Салема», радуясь и проклиная собственную доброту, а заодно и дружбу, и надеясь, что хотя бы одна свежая, как воздух, сигарета останется на завтра….

© Copyright: Федорова Ольга, 2004

Ответить

Духи и сигареты

Она была женщиной-загадкой. Она казалась недосягаемой мечтой. Неуловимый и вездесущий аромат ее духов, оттененный запахом французского табака, кружил головы, сводил с ума. Ее звали Жанной. Он был молод и очень красив. Он терпеть не мог однообразную, скучную жизнь и стал моделью и актером. Он изменил свое имя, превратившись в Алесандра Райшера. Однажды они встретятся. И начнется роман. Хотя никто не понимал, что нашел юный Алесандр в этой тридцатипятилетней женщине, которая не пользуется косметикой, говорит на десяти языках и назначает свидания первому встречному. Когда речь идет о страсти, никакие инструкции не помогают, законы не работают, правил не существует, советы бесполезны... Любящему все равно: знаменит ты или безвестен, есть ли в твоем имени буква "р", сколько часов или минут ты тратишь на сборы по утрам. Ему даже безразлично, какого ты пола и на каком языке ты говоришь... "Te lo gusta. Eres muy lindo, Alesandro. Adios".

© Copyright: Островская Юлла, 2008

Здесь лишь небольшой отрывок из рассказа. К сожалению ссылки на бесплатное скачивание этого произведения обнаружить не удалось :(  Придется поискать книжечку в магазинах...

Ответить

Как это не печально, но Он не понимал Её, хотя и Она не утверждала обратного – парадокс. А вообще всё это было так странно, что даже ночью, когда Он шел от Неё по пустынным улицам спящего города, природа неистовствовала от непонимания того, что же происходит между Ними и чем всё это закончится: ветер трепал полы Его пальто; холод резал лицо-словно бритва полосовал губы и щеки, но Он знал, что это всего лишь холодная осень. Он ненавидел это время года, потому как именно осенью с Ним происходили не вероятные вещи. Нет, ну конечно всё происходило в рамках разумного, только вот понятие разумного у каждого разное. Но всё только начиналось…

Теперь Она писала новую сцену представления, а Он, как послушный зритель ждал её премьеры. Её глаза смотрели вниз и лишь иногда непринужденный взгляд проскальзывал мимо Его лица. Дым сигарет обволакивал их лица и обжигал глаза. Весело и беззаботно хлестала музыка отупевший слух, которому уже ни что не подчинялось. А руки сплелись воедино и молили невидимые силы даровать телу недастающею ему нежность. Где то там, за кирпичной стеной, я уверен, витала та самаая нежность, но тела ослабли и не в силах были разрушить стену. “Оставь свою слабость, давай взлетим.”-говорила душа телу: «Там есть всё, о чем плачут сны по ночам. В них сила и ненависть – основные слагаемые победы. Мы победим в этой битве, мы подарим своим телам боль и в ней под пение ведьм уснём в экстазе. Отвечало тело душе: «Всё, всё бессмысленно, я – истина жизни. ”

Дым растворялся в воздухе, его запах уже хорошо въелся в Их одежды и наверное поэтому Они стали стягивать их с Себя - кому нравится запах дыма?

Её тело…ах её тело. Что б повергнуть страсть, нужна немыслимая сила воли, сила ума, сила любви. Отчего же не сойти с ума, если на тебя смотрят эти полные вселенской красоты глаза, которым ты отдаёшься без остатка, не поняв своей цели, покидая родные места. В полумраке ночей царит неописуемая тишина, она огромна, её не обнять.

Его руки обхватили Её талию и их губы слились в поцелуе… Это могло произойти вчера, позавчера , неделю назад , но не сегодня. Сегодня Он развлекал одиночество, а оно поило его злостью, которое повергало и пьянило. Он говорил не торопясь, спешить было некуда, да и незачем.

Ночью шел снег. Зима, словно специально, так неожиданно нагрянула. Снег падал медленно и плавно, чего нельзя было сказать о Его жизни, которая неслась, как сумасшедшая сбивая с ног прохожих, а о Его ногах можно было только догадываться. Тысячи проблем пожирали Его душу, но мысль о Ней и Её образ…исцеляли.

© Copyright: Садохов Андрей

Ответить

"Дымилась сигарета"

Была глубокая ночь. На кухонном столе в пепельнице дымилась сигарета. За столом, закинув ногу на ногу, сидела девушка. Голые плечи поддёргивались от холода, руки она положила на стол и внимательно их разглядывала. Длинные пальцы потянулись к сигарете и поднесли её ко рту. Губы алые, нижняя губа разбита в кровь. В комнате раздался шум – по щеке девушки скатилась слеза. Послышались шаги по направлению к кухне, и она поспешила вытереть слёзы. Вошёл парень и бросил ключи на стол. Он вперил взгляд полный ярости на её обнажённые плечи.
–Подтяни халат, заболеешь,– приказал он.
–Мне всё равно,– с вызовом сказала она, и тогда он подошёл к ней и жёстко натянул халат ей на плечи.
На стол упала слеза, её дрожащая рука поспешила скрыть след пути слезы.
–Я ухожу,– сказал он.
Они впились друг в друга глазами. Никто не желал уступать.
–Ты ведь не будешь реветь?– спросил он.
Она сладко затянулась:
–А если и буду, тебе есть до этого дело?
Окно распахнулось из-за сильного ветра.
–Ты обещала бросить курить,– он кинулся к ней и вырвал из рук сигарету.
Она вскочила со стула, грозно стукнув рукой по столу. Звякнули бокалы на столе, а один упал и покатился к самому краю.
–Какая тебе разница: курю я или нет, ты всё равно уходишь!– заорала девушка.
Её глаза блестели. Он поднял левую руку и нежно, двумя пальцами, вытер кровь с её губы.
–Больно?– вымолвил он ласково.
Ветер заигрался в её растрёпанных волосах. Под окном магнитофон запел весёлую песню, заполнив звуком весь двор.
–Нет,– грубо произнёс её голос.
Он сомкнул в руках дымящуюся сигарету, крепко прижав огонёк к ладони:
–Мне тоже,– и быстрым шагом вышел из кухни.
Хлопнула входная дверь, и музыка оборвалась.
Она судорожно глотала воздух, из широкораспахнутых глаз хлынул поток слёз. Дрожащая рука медленно поднялась к губам, зубы жадно вцепились в ноготь.
Шаги. Он спускался по лестнице. Её оробевшие ноги бросились к двери, заплетаясь.
–Мне больно!– слёзно закричала она так громко, как позволял охрипший голос.
Трясущейся рукой она открыла дверь, и…
На лестнице было тихо, лишь только ссорились соседи, разбивая посуду.
Её ладони впились в спутанные волосы, закрывая лицо.
Шаги. Нежные пальцы погладили её по плечам:
–Мне тоже…

© Copyright: Вероника Иконникова, 2006

Ответить

Сигареты... и кофе

это было волшебством... то, как она держала сигарету за столиком в кофейне. мы были Чарли и Лулу. но только сегодня. почему? не спрашивайте... в этот, казалось, безнадёжный августовский вечер она появилась на станции метро Перово. мы не могли не увидеться. не-моя Лулу. женщина, в которую следовало бы влюбиться без оглядки на всю жизнь до скончания веков! мы не были близки раньше. никогда раньше. но эта сигарета между тонких пальцев... словно так было всегда. все слова кажутся слишком корявыми и грубыми, чтобы описать ЭТО. я впервые видела, как она курит. "главное - не теряться в этом мире, в этом огромном городе. не теряться. и всё будет хорошо", - она чиркнула спичкой и прикурила. да. сегодня были именно спички. зажигалки подходят для улиц и деловых встреч. но для доверительной беседы нужен живой огонь.
были только спички, кофе и сигареты. а ещё слова, которые в принципе-то и не были нужны. всё и так предельно ясно. я - Чарли. она - Лулу. без пафоса. без гламура. вдвоём вечером в кофейне. и я первый раз вижу, как она курит: манера держать сигарету, движение, которым подносит её к губам и затем кладёт на край пепельницы, лицо сквозь дымный узор... для меня это действо стало откровением. почему? не спрашивайте... казалось, с каждой такой откровенно выкуренной сигаретой мы всё глубже входили в жизнь друг друга. всё больше узнавали и чувствовали то, что не выскажешь словами. познание через курение... странно.
мы были Чарли и Лулу. но только сегодня. почему? не спрашивайте... я не знаю.

© Copyright: Елена Исхакова, 2006

Ответить

Кофе, сигареты и «Шанель»

В кофейне было по-вечернему привычно людно и шумно - почти все столики были заняты влюбленными парочками, коротающими время до расставания, студенческими шумными компаниями, уставшими бизнесменами, обсуждающими серьезные вопросы с партнерами… Марик любил это позднее время в кафе, оно навевало умиротворение.
В воздухе висел удушливый запах сигаретного дыма вперемежку с ароматом свежесваренного кофе, но к нему неожиданно примешивался другой, изысканный, легкий и притягательный…Одну минуту…Да, несомненно - это «Шанель», его ни с каким другим не спутаешь.
Она сидела за столом напротив…Длинные темные волосы, привычно подрагивающая в тонких пальцах зажженная сигарета, дымящаяся чашка с каппучино. Она всегда предпочитала только его. Несмотря на уютный полумрак кофейни, не ней были темные солнечные очки. Марик не знал, что заставляло ее почти постоянно носить их, но у нее их было очень много, все разные, но с одинаково темными стеклами…Она снимала их в исключительных случаях, быть может - это стиль, а возможно, так она оставляла неизведанными и непознанными свои чувства, эмоции…Просто скрывалась от любопытных взглядов. Даже на его памяти было только два случая, когда он, наконец, увидел ее глаза - та первая незабываемая ночь и другой раз, намного позже - ранний вечер, когда она уходила…Да, глаза у нее серо-голубые с вкраплениями золотых искр в глубине - она тогда в дверях резко сняла очки и посмотрела на него…Наверно, он никогда не забудет, как это было.
Глоток, затяжка, нервно стряхнула пепел… Ее кожа золотилась в отсветах маленьких лампочек над головой. Сколько он помнил, она всегда была загорелой, когда он целовал ее лицо, тело, миллиметр за миллиметром, ему казалось, что он прикасается к горячему южному солнцу.
Ему не нужно ничего, чтобы помнить каждое ее движение, поворот головы, улыбку…Хотя у него до сих пор на столе лежит пачка ее фотографий - она небольшая, всего несколько штук. Но одна ему нравится особенно. Он даже специально кладет ее сверху остальных, чтобы, когда его взгляд падает на них, он видел именно на эту. Там она прекрасна. Обычно он говорил про девушек - милая, приятная, симпатичная, мне нравится, в редких случаях-эффектная и красивая. Но про нее он мог сказать только так - ты прекрасна… И точка…Тогда они гуляли в парке и он сфотографировал ее, она не этого не заметила - стоящую на мосту и задумчиво глядящую вдаль.
Марик почувствовал как дуновение ветра ее приближение - словно вуаль, скользнул по лицу терпкий аромат «Шанель»…Ее аромат. Она прошла мимо и скрылась за стеклянной дверью. И вдруг все изменилось – он вспомнил правду. Словно закончился волшебный сон и пришла пора просыпаться. Ничего никогда не было - ни парка, ни ночей вдвоем, ни ее глаз цвета моря и неба…Он все просто придумал…
Он три месяца каждый вечер приходил в кофейню, садился за столик, где она тогда пила каппучино и ждал. Но ее все не было. Может, она тогда случайно здесь оказалась, а может, уехала куда-нибудь… Но он все равно ждал…Чтобы посмотреть, правда ли у нее глаза серо-голубые с вкраплениями золотых искр в глубине…

© Copyright: Портал "Джон & Лиз"

Ответить

Закурила. Легкий дымок ниткой шелка тянулся от сигареты. В комнате запахло пряной розой, щедро приправленной табаком. Она откинула голову назад и выпустила дым. «Дым, дым, дым.… Вот бы вместе с ним улететь в окошко.… Прочь! В неизвестность, таинственную, пугающую. Эх, сейчас бы крылья на спину. Изящные белые крылья, пушистые легкие крылья…Век мне их не видать: я не ангел…» - вздохнула она. Машинально, по дурацкой привычке рука потянулась к губам. Дым вновь одурманил легкие и победно вылетел прочь.
Она встряхнула пепел с сигареты на пол. Тут же опомнилась: «Куда подевалась пепельница? Ах, да, я же швырнула ему вслед, когда он… Милая была пепельница. В виде цветка. Хм, дурман-цветок – усмехнулась она. – Разбилась.… На счастье!». Она отправилась на кухню, взяла блюдце. «Чем не пепельница!» – улыбнулась сама себе. Ей вдруг страшно захотелось кофе, черного, как смоль, свежезаваренного. Кофе не оказалось. Она перестала покупать его год назад, когда бросила курить. Нужно было огородить себя от всего, что напоминало ей о дымящейся трубочке, набитой душистым табаком. И вот, спустя год она поняла, что несправедливо разлучила вечную пару: крепкий бодрящий кофе и хрупкую на вид спутницу-сигарету. «Ничего, потерпи, скоро вы вновь будете вместе.
Пусть хоть кто-нибудь на этой земле обретет счастье…» – прошептала она. Вдруг из уголков ее печальных, холодных, как лед, голубых глаз покатились соленые капли. Сначала робко, несмело они спускались вниз по щеке к уголкам губ. Затем они уловили вкус скорости и текли ручьем. В это мгновение весь мир будто замер, все притихло, лишь отдаленно слышался ход секундной стрелки часов и тяжелое дыхание плачущей навзрыд молодой женщины.
На блюдце тлела сигарета, вместе с ней догорало и прошлое, тяжелое, тянувшее на дно. С дымом уходили мысли, чувства. «Я тебя отпустила. Ты свободен!» - крикнула она. На душе вдруг ощутился долгожданный покой. Стало легко.
В дверь кто-то позвонил. Она неспешно направилась встречать непрошенного гостя. На пороге стоял…

© sweet-60s.livejournal.com

Ответить

Вокзал спешит. Маршруты, билеты, пассажиры – все несется, уворачивается, спотыкается. Домой!.. Почему именно в праздники так хочется домой? Почему именно в праздники так одиноко и горько? Такая тоска бывает только раз в год. Первого января. Непередаваемая, непереносимая, обреченная. Необъяснимая… И такая беспощадная…
Минут …дцать всего до расставания. До такого маленького, невнятного, нестрашного, но – прощания. Оно такое несерьезное, что можно трепаться обо всякой ерунде. Будто на день только… Можно говорить глупости и не искать «подходящих» слов. Смеяться беспричинно и целоваться без привкуса начала конца. Времени, даже для нас, привыкших, чересчур нет. Есть только усталые глаза. Помилованный бритвой волосок на шее. Горстка вкуснейших украдких поцелуев (такое блюдо подают исключительно накануне Нового Года посреди обледенелого автобусного вокзала!)...
Рухнула последняя пара минут. Расплющилась о бордюр. Под колеса стекла. Испарилась… Вот теперь, в эти осколочные двадцать секунд между «здесь» и «там» можно себе позволить то, на что хотелось бы потратить всю ночь… И целовать по-настоящему. Как чувствуешь. Как хочется. Целых двадцать секунд… Хряцнула дверь. Согрелся мотор. Зажглась сигарета. Тонированные стёкла завернули за угол. Всё.
…Он сдавал сумку в багаж. Она курила неуклюже-толстые мужские сигареты. Сверху посыпалось что-то обнадеживающее, отчаянно напоминающее снег. Сзади, на козырьке обновленного вокзала, два ворона заботливо жались друг к другу. Осторожно пробовали крышу на ощупь, теребя ее снежность, а ветер, пользуясь их влюбленностью, спешно развеивал морозный пух по её плечам. Она следила за резвой поступью воронов, и, предугадывая шаги, спешила получить очередную внеплановую вожделенную порцию настоящего снега в лицо. Ловила губами, ресницами, мехом на капюшоне. Смеялась, довольная. И... чувствовала себя СЧАСТЛИВОЙ.

© литературный портал Изба-Читальня

Ответить

Куб комнаты. Запах подкуренной сигареты.
Мне нравится смотреть как курят девушки. Изящно. Тонко. Можно порезаться о края этого явления.
Дым драконом вкрадывается в комнату из её лёгких. На фильтре тонкой сигареты розоватая губная помада.
Высокая. С проницательным взглядом. Гармоничная. Красивая девушка. В моём вкусе.
- Итак? – ломаю кости тишине я.
Она улыбается губами. В левую сторону. Необычно. Сигарета к улыбке, обратно. Дым.
- Что если я скажу, что ты мне нравишься? – Красным шёлком до моего слуха её голос.
- Я думал ты мне денег предложишь, - моя улыбка в ответ.
Мне нравятся девушки которым я нравлюсь. Нередко появляется даже влюблённость. Даже часто. Часто из этого ничего не получается кроме лишних мыслей…
- Тебе пришлось бы их отдавать потом, - её улыбка становится двухсторонней. Видимо это хороший знак.
Я насилую разворачивающийся разговор своим молчанием. 10-15-20ть секунд. Не убираю взгляд с её лица.
Она не теряется. Тоже смотрит на меня, но не в глаза.
- Как много о человеке может рассказать его молчание, - боком замечает она, кладя на ребро интонации голоса.
- Ровно столько сколько человек в него вложит, - жест правой руки.
Махая руками мне легче донести свою мысль.
Она наклоняется к крошечному стеклянному столику, тушит наполовину скуренную сигарету о хрустальную пепельницу. Откидывается на спинку кресла. Расслабляет спину. Нога на ногу.
- Ты действительно мне очень нравишься, - серьёзно заявляет она,- Была бы я по младше я бы даже влюбилась…
- Может всё таки деньги? – не улыбаясь, вешаю вопрос на воздух.
Я вижу она маскирует то что у неё душе. Но не могу различить что именно.
- Я даже имени твоего не знаю, - вот тут как запятую ставлю улыбку, - А ты мне заявляешь такое. Да, ты красива, в моём вкусе. Элегантно куришь…
Глаза в глаза. Воздух перемешанный с дымом превращается в нечто оголённое. Как будто разделся. Неудобно.
Она облизывает губы.
- Завтра, - утвердительно кивает, - завтра в 8мь. Жди меня у кинотеатра. Погуляем… - и добавляет курсивом, - Эта комната начинает на меня давить…
- Хорошо, - непроизвольный жест правой рукой.
Достаю из кармана пачку, со стола зажигалку. Зажимаю между пальцев сигарету (последнюю), закуриваю.

© manga.ru

Ответить

О вишневых сигаретах

Очень хочется курить. Сесть на подоконник, взглянуть на улицу, освещенную тусклым фонарем, с высоты четвертого этажа, прижаться к холодному стеклу окна и мерно затянуться, выдыхая желтовато-прозрачный дым, образующий вокруг завесу одиночества. Выкурить одну сигарету, не спеша покручивая фильтр ледяными пальцами, и затушить окурок о зеркальное дно банки, служащей пепельницей. Взять еще одну сигарету. Просто курить, смотря в ночь, не думая о чем бы то ни было. Сидя на подоконнике в теплом, уютно-мягком свитере, сложив замерзшие ноги на батарею, затягиваться и чувствовать, как жгучий и сладкий дым проникает в легкие, а потом медленно вытекает белесой пеленой из ноздрей, поднимаясь к потолку, растворяясь в тишине пустой квартиры.
Самое лучшее время суток – глухая ночь. Нет никого рядом, никто не пытается наставлять тебя «на путь истинный», ты одна. Тихо сидишь на подоконнике, вдыхая густой и располагающий к мыслям дым. И как это получается – не думая ни о чем, думать обо всем сразу? Вспоминать смешные и не очень моменты жизни, свое непосредственно-беспечное детство, первый поцелуй, первую любовь… Да, странный порядок, но у некоторых именно так.
Что хорошего в ночи? Жизнь. Такая, какой она должна быть, – чистая, без примесей, с запахом вишневых сигарет. Жизнь, в которой ты сидишь на подоконнике, смотришь на пустые сонные улицы и думаешь о том, что жизнь такова, какова она есть. Ночь располагает к откровенности. Ночью мы признаемся себе в грехах и надеемся на совершение новых, раскрываем карты и строим планы, понимая, что утром все покажется шуткой. Ночью откровенность оказывается гранью между правдой и самообманом. Ночь располагает, утро закрывает двери к себе.
Утром не хочется ничего. И даже туман сигаретного дыма не согревает так, как грел ночью. Утро настраивает на суету, городское движение, маски и непонимание. Утро – одиночество, притворившееся напором общения. Утро – пустота, которую ни в силах заполнить ни одна пачка вишневых сигарет.
… хочется курить. Втягивая в себя вишневый дым, выдыхая его растворяющимися в воздухе кольцами. Курить, думая о смысле ночи, о глупости утра. Что вообще такое утро? Переход от неподдельности чувств ночной экспрессии к бесстыдству лицемерного дневного возбуждения – нервов, мозга, плоти.
Последняя сигарета догорает, нарушая темноту квартиры рыжеватыми искорками, режущими пространство на две части – за пределами понимания и совсем близко, на уровне глаз. Что такое утро? Серость едва проснувшихся домов, пустота запыленных и влажных улиц, первые, скрипящие и царапающие асфальт, машины, разрушающие городскую идиллию желтыми зрачками фар. Утро – непостоянство отношений между собой и своим подсознанием. Утро – стеклянная стена, отделяющая истину от псевдоистины. Утро – продолжение ночи. Не «happy end», к сожалению. Утро – банальность, претворенная в бытовуху повседневности. Тавтология, в сущности. Но таково утро. Такова жизнь…
Хочется курить…

© youngblood.ru

Ответить