Вся эта история - правда. Изменены только имена.

Учебный год подходил к завершению, а на улице стояла какая-то дикая жара, безоблачность, безветрие и палящее совсем не по-майски солнце. Разумеется, у всех с собой уже были купальники, и звонок с последнего урока был сигналом для массового забега к озеру. Однако, в тот день в нём обитала уже почти вся Десятка, включая не только человеческих особей, но и псовых. Уже от Дома Офицеров, откуда просматривался пляж, открывалась эта неприглядная картина, сулящая с большей вероятностью не озёрную прохладу, а холерную палочку...

Учебный год подходил к завершению, а на улице стояла какая-то дикая жара, безоблачность, безветрие и палящее совсем не по-майски солнце. Разумеется, у всех с собой уже были купальники, и звонок с последнего урока был сигналом для массового забега к озеру. Однако, в тот день в нём обитала уже почти вся Десятка, включая не только человеческих особей, но и псовых. Уже от Дома Офицеров, откуда просматривался пляж, открывалась эта неприглядная картина, сулящая с большей вероятностью не озёрную прохладу, а холерную палочку.

Светка предложила не испытывать судьбу, а пойти уламывать тётю Надю, которая почти каждый день как раз примерно в это время одиноко ездила по делам в посёлок Рублёво на весьма вместительном «соболе», составить ей компанию. Удивительно быстро удалось не только уломать, но и оформить пропуск на массовый (в количестве 5 человек) наш вывоз-ввоз. И через полчаса раскалённого машинного кошмара, мы уже наслаждались прохладным прибрежным ветерком на песчаном пляже Живописной бухты. И у нас было почти 4 часа!

Подруги мои оказались пловчихами никудышными и предпочли водные баталии в 10 метрах от берега. Лишь одна Манана поддержала мой заплыв до островка на срединной отмели, а к Павшинской косе поплыла уже я одна. Доплыв, я решила немного передохнуть, разлеглась в траве и прикрыла глаза...

Такое со мной уже случалось и не однажды. Когда мне было 10 лет и я вернулась из санатория на Куршской косе, было очень тоскливо, и каждую ночь мне снились сосны, песчаные дюны, шум моря и ласковый плеск волн. Однажды, вернувшись из школа, я взяла ракушку и, слушая море, живущее в ней, закрыла глаза. Память нарисовала экскурсию в Танцующий Лес с причудливо изогнутыми стволами сосен, светлым подлеском и торчащими отовсюду шляпками маслят. Поначалу всё напоминало сон, но внезапно ощутимый порыв ветра принёс запах моря и разогретой солнцем хвои, а затем зашумел лес. Я осознала, что звуки леса я слышу только левым ухом, в правом всё так же шумит "море" из ракушки, ветер ощущаю кожей, запах носом, и я не сплю! Я поняла, что если сейчас открою глаза, то окажусь там, и меня охватил ужас. Несколько минут я волевым усилием прогоняла "видение" прежде, чем открыть глаза. До конца дня была такая усталая, словно целый день таскала брёвна или в одиночку скосила всё кукурузное поле в каком-нить центральноамериканском штате. А затем настала постельная неделя с больным горлом, насморком и прочими симптомами ОРВИ. Потом подобным образом я чуть ни "оказывалась" у Старой Пражской мельницы и в авиационном музее в Монино, куда за неделю до этого ездили на экскурсию всем классом. И каждый раз страх и усилия вернуться отнимали почти все силы.

...На этот раз предо мной предстал берег, где резвились мои подруги. Водные победы забрызгавшей всех Насти на берегу обернулись песчаным контрнаступлением объединённых сил Светы, Кати и Мананы на Настю. Кто-то неудачно попал Насте в глаза. Она побежала к душу, который не работал, ведь официально пляж ещё не был открыт, потом к будке спасателей, где был умывальник. Вернувшись, забрала рюкзак и подстилку, отсела метров на тридцать от остальных, достала сигареты и закурила. А я никогда даже и не догадывалась, что Настя курит.

Очнувшись, я поняла, что сил доплыть обратно мне не хватит. Я пошла пешком до моста, через мост и только у лодочной станции залезла в воду и медленно поплыла на спине вдоль пляжа к месту, где опять вместе сидели мои подруги. С ними была и тётя Надя. Несколько минут назад они чуть не забили тревогу из-за моего отсутствия, но дальнозоркая тётя Надя увидела меня на мосту.

Я отозвала в сторонку Настю и попросила прихватить рюкзак. Она удивлённо поглядела на меня, и мы пошли в другой конец пляжа, где кончался песок, берег становился обрывистым и поросшим травой. Тут-то я и стрельнула у неё сигарету. Вкус мне сразу понравился (а это был "народный" синий «Винстон») и остатки тревоги, продолжавшие поднывать где-то в груди улетучились, а с успокоением вернулись и силы.

С тех пор мы с Настей стали лучшими подруги. Она меня научила правильно курить, а я рассказала, что видела песчаную битву с другого берега, но соврала, что попросила у рыбака посмотреть в бинокль. Оказывается, всё так и было, как мне привидилось.

Через три дня я уже купила свою первую пачку сигарет. Но то, как я её покупала и потом почти два года курила в тайне от родителей и младшей сестры, уже совсем другая история. Может как-нибудь и расскажу.

PS: Настя теперь замужем и живёт в Ростове-на-Дону. Мы с ней переписываемся, и я к ней уже заезжала в августе, но правду так и не рассказала, хоть постоянно подмывает и теперь. А видений с тех пор у меня больше не было. Не знаю, помогло ли курение или что ещё...

Такие дела!

 

Похожие статьи:

Проза → Достигнуть цели

Проза → Первое курение папиной сигареты.

Проза → Без тебя